1Институт цитологии и генетики СО РАН пр. Академика Лаврентьева, 10, Новосибирск, 630090, Россия
2Институт археологии и этнографии СО РАН пр. Академика Лаврентьева, 17, Новосибирск, 630090, Россия
3Новосибирский государственный университет ул. Пирогова, 1, Новосибирск, 630090, Россия
В статье представлены результаты палеогенетического исследования останков мужчины из погр. 688 памятника Сопка-2 в Барабинской лесостепи. Особенности материальной культуры и погребальной обрядности, а также монголоидный центрально-азиатский антропологический тип погребенного однозначно свидетельствуют о его инотерриториальном происхождении. Были исследованы маркеры с однородительским наследованием: митохондриальная ДНК (последовательность ГВС I и информативные позиции в кодирующей части мтДНК) и Y-хромосома (аллельный профиль 17 STR-локусов Y-хромосомы). Установлена принадлежность мтДНК исследуемого индивида к восточно-евразийской гаплогруппе D4b1, а Y-хромосомы – к восточно-евразийской гаплогруппе Q (Q1a). Таким образом, выявлен восточный вектор его глубоких генетических корней, что согласуется с палеоантропологическими данными. Результаты филогеографического анализа с использованием данных по древним и современным популяциям Евразии свидетельствуют о широком распространении выявленного нами варианта восточно-евразийской по происхождению гаплогруппы мтДНК в восточных и западных районах степного пояса. В частности, показано его присутствие в скифское время далеко за пределами Восточной Евразии – у классических скифов Северного Причерноморья. Таким образом, генетические данные не позволяют однозначно локализовать регион, из которого исследуемый индивид прибыл на территорию Барабинской лесостепи. Предложен сценарий, объясняющий противоречивость данных палеогенетики и палеоантропологии о восточных генетических корнях погребенного и преимущественно западный (сармато-аланский) круг аналогий для сопроводительного инвентаря из этого погребения. Обсуждаются возможности и ограничения использования палеогенетических методов для реконструкции различных аспектов происхождения представителей древнего населения.
Ключевые слова: митохондриальная ДНК, STR-маркеры, Y-хромосома, гунно-сарматское время, Западная Сибирь, степной пояс Евразии, миграции
DOI: 10.17746/1563-0102.2018.46.4.123-131
An Unusual Burial of a Xiongnu-Sarmatian Era Warrior
in the Western Siberian Forest-Steppe:
Results of a Paleogenetic Analysis
1Institute of Cytology and Genetics, Siberian Branch, Russian Academy of Sciences, Pr. Akademika Lavrentieva 10, Novosibirsk, 630090, Russia
2Institute of Archaeology and Ethnography, Siberian Branch, Russian Academy of Sciences, Pr. Akademika Lavrentieva 17, Novosibirsk, 630090, Russia
3Novosibirsk State University, Pirogova 1, Novosibirsk, 630090, Russia
This article presents the results of a paleogenetic study of skeletal remains of a male from burial 688 at Sopka-2, in the Baraba forest-steppe. The artifacts, the burial rite, and the man’s Central Asian Mongoloid physical type unambiguously indicate a foreigner. We analyzed the uniparental markers, such as mitochondrial DNA (HVRI sequence and informative positions in the coding part of mtDNA) and Y-chromosome (allelic profile of 17 STR-loci). The male’s mtDNA belongs to the East Eurasian haplogroup D4b1, and his Y-chromosome haplogroup Q (Q1a) is likewise East Eurasian. Thus, the individual’s eastern origin has been established, consistent with his physical type. The phylogeographic analysis, using data on ancient and modern populations of Eurasia, revealed the presence of the East Eurasian D4b1-haplogroup both in the eastern and western Eurasian steppes. Importantly, it was present in Scythians of the northern Pontic area. Genetic data, then, do not allow to locate the region whence the individual had migrated to Baraba. We propose a scenario that explains the disagreement between the paleogenetic and the craniometrical evidence, indicating eastern origin, on the one hand, and the predominantly western (Sarmato-Alanian) parallels to the funerary items, on the other. We discuss the possibilities and limitations of the paleogenetic approach to reconstructing the origins of ancient individuals.
