Автор: Н.В. Полосьмак
В рамках проекта « Archaeological studies of migration routes from Central Asia to Kashmir», при финансовой поддержке Фонда Герда Хенкель совместной российско-индийской экспедицией в 2015 и 2017 гг. были проведены геофизические и археологические исследования в Кашмирской долине, на памятнике Ахан в округе Бандипора, в 20 км к северо-западу от г. Шринагар, в окрестностях одноименной деревни.
Интерес к этому памятнику был вызван тем, что он расположен на древнем участке так называемого Шёлкового пути, ведущего в Центральную Азию и Китай. Рядом с памятником протекает река Джелам, исток которой находится в Центральных Гималаях, а устье – на территории современного Пакистана, в верховьях она пересекает Кашмирскую долину. Река судоходна и является сейчас и являлась в древности важной связующей артерией, формирующей вокруг себя культурное пространство. Таким образом, выбранный нами памятник представляет большой интерес для археологических изысканий, направленных как на восстановление древних путей миграций населения Центральной Азии и Северо — Западной Индии, так и на изучение древней истории этого региона.
Памятник был открыт в 1962 году. Во время разведочных раскопок профессором Hassnain F. M. были обнаружены терракотовые облицовочные плиты с орнаментом, разрушенная ступа, фрагменты керамики. Эти находки позволили предположить, что эта территория была освоена в кушанское время. Никакой другой информации о памятнике не было, материалы не опубликованы.
Памятник Ахан расположен на холме естественного происхождения, известном у местного населения под названием «каревы». При освоении этого участка древнее население вынуждено было приспосабливаться к естественному рельефу. Северный и северо-западный пологие склоны вертикально подрубались, и, вероятно, укреплялись стеной из камня. Приемы террасного строительства известны у кушан при строительстве монументальных культовых сооружений, таких как Сурх-Котал. Известны они и в Бактрии, например, крепость Кампыртепе на Оксе. В настоящее время обширная территория памятника Ахан занята сельскохозяйственными угодьями, на которых выращивают рис, овощи и плодовые деревья. В процессе их устройства поверхностный рельеф был уничтожен. Дневная поверхность представляла из себя многократно культивированное, вспаханное поле.
Учитывая все обстоятельства, на новом этапе исследований было принято решение, прежде всего, использовать метод магнитометрии с целью поиска и идентификации археологических объектов, что позволило бы в дальнейшем более эффективно планировать археологические раскопки. Изучение различных по уровню террас с разной степенью сохранности культурных отложений давало возможность выявить разнообразные комплексы.
В 2015 году геофизическая съемка памятника была осуществлена группой специалистов под руководством П.Г Дядькова в составе Цибизова Л. (Институт нефтегазовой геологии и геофизики им. Трофимука СО РАН) и Поздняковой О. (ИАЭТ СО РАН).
На территории памятника была так же сделана тахеометрическая съемка для того, чтобы участки геофизических работ и будущие раскопы могли быть взаимоcвязаны между собой и с рельефом местности. Съемка была выполнена Кравченко Е. (ВООПИиК, Новосибирск). Выбор участков для исследований, несмотря на большую площадь памятника, был ограничен, поскольку представители местной общины не разрешили работать на уже распаханных и засеянных полях. В результате, для проведения магнитной съемки были выбраны три террасы рядом с местом раскопок 1962 года с разной степенью сохранности культурных слоев. По результатам магнитной съемки и проверочным шурфам наиболее перспективным был признан первый участок, который был выбран для археологического исследования. Магнитная съемка на месте археологического памятника была произведена в Кашмирской долине впервые.
Археологические исследования на памятнике были проведены в 2017 году. На время работ участок 1 был выкуплен у хозяина. Целью данного исследования была проверка данных, полученных геофизическими методами, и выяснение характера и времени существования памятника. Было разбито три раскопа и тестовый шурф. Работы велись силами студентов Кашмирского университета, российских студентов и местных жителей. В ходе полевых исследований на территории памятника было выявлено три строительных периода. Первый строительный период, к которому относится самый нижний открытый на сегодняшний день на данном памятнике слой, определяется как слой из пахсы – битой глины темно-коричневого цвета, в котором встречаются отдельными фрагменты сероглинянной и красноглинянной керамики прекрасного качества и фрагменты терракотовых плиток. Этот слой свидетельствует о том, что на исследуемых участках стояли, по всей видимости, сооружения из пахсы. Определить назначение этих сооружений невозможно даже предположительно, так как у нас пока нет никаких находок, указывающих на их функции. Судя по керамическому материалу из этого слоя, сооружения из пахсы существовали в индо-греческое или в предкушанское время, то есть в рамках второй половины II-I вв. до н.э..
С началом кушанского периода на этом памятнике можно связать второй строительный период, во время которого, в частности, во время правления Канишки 1, могло быть построено монументальное здание с каменным цоколем и стенами из пахсы, которое было обнаружено на раскопе 1. Ко времени его использования относится слой, в котором были обнаружены фрагменты от большого количества светильников, ножки курильниц, фрагмент большого вытянутого сосуда, отдельные фрагменты терракотовых пластин без орнамента, фрагмент со штампом в виде колеса дхармы, фрагмент с процарапанным до обжига знаком свастики. Всего в ходе раскопок было обнаружено более 2 тыс. фрагментов керамики и терракотовой плитки, основная часть находок приходится на второй строительный период.
Отсутствие каких-либо других находок, таких как камины, подиумы или низкие глиняные скамейки вдоль стен, говорит о том, что этот большой зал (размером более 120 м2) использовался в культовых целях, а не являлся частью парадного помещения, дворцового здания или богатого дома. Многочисленные фрагменты хорошо сохранившихся терракотовых пластин в нижних слоях у каменной стены и фрагмент большого вытянутого сосуда (возможно, части водоотвода или дренажного устройства) указывают на большое значение этого здания для окружающего поселения, прежде всего, из-за больших затрат на строительный материал и рабочую силу, необходимую для его строительства.
Сама композиция раскопанного и исследованного сооружения, которое состоит из большого зала, открытого на юго-восток в сторону озера, и обрамленного с трех сторон П-образным еще не раскопанным на сегодняшний день, но зафиксированным геофизиками коридором, говорит в пользу того, что центральная часть сооружения (открытый зал и коридоры) являлась только частью или центром культового комплекса. Композиция зала в обрамлении из коридора имеет многовековую традицию в Передней и Центральной Азии (Литвинский, Пичикян 2000) и особенно на территории Греко-бактрийского Царства (Литвинский, Пичикян 2000). Подобное культовое сооружение с центральным залом и обводным коридором было раскопано и на священном участке Таксилы (J. Marshall, 1951). Оно также, как и здание на Ахане, имело три широкие стены и обводной коридор вдоль трех сторон большого центрального зала. Все вышеперечисленное может косвенно указывать на культовую принадлежность сооружения, обнаруженного в ходе работ на раскопе 1. Это здание было специально разрушено в древности и выровнено по уровню верхнего края каменного цоколя. Предварительно можно датировать преднамеренное разрушение этого сооружения не ранее конца 2 в. н.э. Мы можем предположить, что эти разрушения могли быть произведены каким-то из индуистскими царей ( Ксемагупта, Дурбха-Вардхана, Авантивармана и Шанкравармана) о которых известно, что они разрушили несколько сотен вихар, ступ и других буддистских построек, переделали их в шиваистские храмы, а материал из буддистских храмов использовали для постройки своих культовых сооружений (Hassnain, F. M. 2011. Buddhist Heritage of Kashmir, Journal of Kashmir Studies, 5 (1): 144-159).
Последний третий период освоения изучаемой территории памятника может быть связан со временем после разрушения сооружений из камня и пахсы и с устройством небольших каменных стенок. Камни цоколя кушанской постройки разбирались и в образовавшиеся ниши ставились большие яйцевидные сосуды – пифосы. Такие сосуды хорошей сохранности in situ были обнаружены в одном из раскопов. Они были плотно прикрыты плоскими гальками. В сосудах не было следов хранения зерна, а только химически подтвержденное наличие кальцинированных остатков, возможно от сожженных костей. В этом слое с сосудами в раскопе 3 была обнаружена каменная печать с надписью брахми. Сама печать является уникальной находкой, которая находится в процессе изучения.
В целом, результаты раскопок показали хорошее соответствие геофизических прогнозов с пространственным и глубинным распределением погребенных археологических объектов на памятнике Ахан. По результатам магнитной съемки, с помощью анализа построенных карт аномального магнитного поля удалось выделить древние сооружения. По всей совокупности данных можно сказать, что они представляют собой единый комплекс погребенных строений. С помощью специальных алгоритмов, основанных на методе деконволюции Эйлера, с использованием нового подхода – проведения измерений на 3-х уровнях высоты, удалось до раскопок оценить глубины залегания нижних кромок археологических объектов, которые оказались близки к реальным. Важно отметить, что наличие топоплана позволило точно выйти на места расположения выявленных ранее аномалий. Это обстоятельство, наряду с положительными результатами корреляции археолого-геофизических данных, обеспечивает хорошие перспективы продолжения комплексных работ на памятнике Ахан. Дальнейшие исследования керамического комплекса памятника Ахан, хранящегося в музее Кашмирского университета, позволят более детально рассмотреть не только его датировку, но и функциональное назначение сооружений.
Важность памятника заключается в том, что он представляет собой свидетельство очень значимой страницы истории Кашмира – времени включения его в состав не только Индо-греческого Царства, но и Кушанской империи. На примере этого памятника видно большое значение, которое уделялось культовым сооружениям в кушанское время. Монументальность строительства, разработка террас при подготовке священных участков, большие размеры построек – это то, что характеризовало отношение кушанской власти к религиозной политике во всех провинциях державы. Эта политика, наряду со строительством городов и с развитием торговли, помогала на протяжении нескольких столетий удерживать в подчинении многие провинции, в том числе и Кашмир.
Раскопки на городище Ахан показали еще раз значение провинции Кашмир в восточной политике как греко-индийского, так и кушанского государства. Только укрепив и полностью подчинив себе Кашмир они могли беспрепятственно торговать с государствами на территории Индии, иметь доступ к морской торговле, что помогало им в укреплении экономического и политического положения в современном мире.
Продолжение раскопок на памятнике Ахан сможет помочь открыть сложное переплетение политической истории Кашмира, который в исследуемое здесь время, со 2 в. до н.э. по 3 в. н.э., являлся частью эллинистического и постэллинистического мира. Изучение памятника поможет более полно осветить переход Кашмира вновь под власть индийских правителей в 3-4 вв. н.э. и последующее его подчинение в 5 в. н.э. эфталитскому завоеванию.